История и фотографии городка Нефтяников 50-80гг. 

«Хрущёвки»

Тут есть путаница в терминологии.

Есть индустриальное комплектное домостроение. Это советсткое ну-хау, сопоставимое по значимости и революционности с автомобилестроением по Генри Форду. Его идеолог – Виталий Лагутенко (дед Лагутенко – певца). Идея состояла в том, чтобы максимальное количество операций (наиболее трудоёмкие и чуткие к качеству) перенести на завод, на стройке же оставить минимум. Так появились сборные железобетонные панели, которые надо просто собирать и сваривать стыки. Стандартизованное заводское производство панелей обеспечивало дешевизну, качество и количество. Идея могла быть реализована только в СССР в условиях плановой экономики и социальной ориентации государства.
Скорость возведения коробок была фантастической. В Евроссии был трест, который за счёт организации работ и ритмичности поставок, работой в две смены собирал пятиэжтажные коробки в три-четыре подъезда за пять рабочих дней.
Хаять хрущёвки может только тот, кто не понимает их смысла и не представляет положения страны в конце 50-х. Это было бесплатное (формально) муниципальное жильё с ограниченным сроком эксплуатации (40 лет) и предельно дешёвой квартплатой. Для страны, которая жила в бараках и коммуналках (см.топик выше) это был единственный выход.
Первые «настоящие» хрущёвки появились в Нефтяниках в 1960 году.

Одновременно с ними продолжалось строительство кирпичных малометражных домов, которые индустриальными и комплектными не являлись. Они просто отличались иными стандартами – уменьшением высоты этажа, уменьшением жилой площади, смежными комнатами. Их тоже называли хрущёвками, но по технологии работ они таковыми не являлись.

По проспекту Мира – нечётный ряд в основном кирпичные дома с нормальными квартирами.
По Нефтезаводской – есть настоящие панельные хрущёвки (ведь до сих пор стоят, заразы!) .
По Андрианова стоят кирпичные дома с малометражными квартирами.

Это всё является иллюстрацией общей тенденции - упрощения строительства, переходу к иным стандартам, но (извините моё буквоедство) для строителей тут есть некоторая разница.

Привет ночной Омск.

Олег23 писал : А.В. Жидченко Улицы городка нефтяников.
Эти дома уже ничем ни примечательны, имеют правильные, ровные формы, прямоугольные балконы. Все это, в совокупностью с тем, что эти дома построены все, как один, по типовым проектам, имеют одинаковую планировку квартир, дает право говорить, что строительство их началось после вступления в силу постановления об устранении излишеств в проектировании и строительстве ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 ноября 1955 г.

Хочу подкорректировать это утверждение. Сам все детство прожил по адресу пр. Мира 50, а позже переехал на пр. Мира 35. Действительно дом по четной стороне имеет архитектурные украшения фасадов, но планировки квартир (а стало быть проекты) по левой и правой стороне пр. Мира кардинально отличаются. Трешка по Мира 50 вытянутая и длинная, хотя имеет примерно ту же площадь как и та в которой живу сейчас. Маме помню не нравился длинный коридор - говорила тут как в трамвае :) Да и соотношение общей/жилой площади совершенно другое. В домах которые построили позже видно решили более экономно использовать каждый квадратный метр(74/54 против 78/48). Даже лестничные площадки раза в 2 меньше. И немудрено - в теперешней моей квартире в советское время жили 3 семьи (!!!)
Последние полгода живу на Мира 62, который имеет абсолютно ту же планировку что и на Мира 50.

А.В. Жидченко Коммуналки



Фотография, которая была найдена в архиве семьи Мамакиных, показывает интересный эпизод из жизни людей, живших в городке нефтяников, да и многих других советских тружеников. Самим автором снимка, Евгением Степановичем, на оборотной стороне была сделана надпись «1959г. 11 человек на кухне - обычное явление в те времена. Три семьи нефтяников». Это не что иное, как сюжет из жизни коммунальных квартир в городке нефтяников. Общая кухня, которая объединяла членов разных семей, живших в трехкомнатной квартире, стал в данном случае местом сбора всех обитателей коммуналки. Это фото, как нельзя лучше, отражает весь быт подобных квартир. Вместе с фотографом Евгением Степановичем Мамакиным, на фото запечатлено действительно 11 человек. Причем четверо детей, что наводит на мысль, что, скорее всего, в каждой семье был, как минимум, к 1959 году, один ребенок, а в одной из этих трех семей, даже два. Более того, если среди тех женщин, что сидят на стульях и держат на руках своих детей, все являются мамами, то одну из девочек на руках держит отец одного семейства, в котором, скорее всего, и было к тому времени двое детей. В то время, как мамы заняты с детьми, отцы на заднем плане что-то готовят, Позади них стандартное не только для кухонь, но и для спальных комнат, окно с двумя большими створками и маленькой форточкой, применявшееся в строительстве домов, называемых старожилами «Малунцевскими» (т.к. они были построены в период пребывания на посту директора нефтезавода А.М. Малунцева). Окно покрыто наверху прозрачной шторой небольшого размера, стены выкрашены в три четверти, а выше побелены известкой. Виднеется также высокое растение.
Обстановка эта характерна для коммунальной квартиры, так широко распространенной в первые годы строительства и существования городка нефтяников, которой хотелось посвятить эту часть работы.
Новая система расселения, которая была провозглашена в качестве главной в середине 1950-х гг. предусматривала крупномасштабное жилищное строительство с переселением в отдельные квартиры советских граждан из квартир коммунальных. Однако реформа нового строительства осуществлялась не просто, и не смотря на свои быстрые темпы, требовала много времени, сил, технических и моральных ресурсов, т.к. создавалась новая строительная индустрия. Перед строителями возникало множество проблем, однако семилетние планы устанавливали всё большие приросты домостроения.
Для наращивания мощностей строительного производства требовалось вводить в эксплуатацию кирпичные, а затем железобетонные заводы, домостроительные комбинаты и т.д. В проектных институтах и уже централизованных в связи с реформой архитектурных мастерских разрабатывались универсальные проекты типовых жилых домов, которые были бы пригодны для строительства как в условиях южных республик, так и северных областей, европейской части СССР и Сибири.
На примере городка нефтяников города Омска легко проследить, насколько труженики омской нефтехимии и строители, работавшие здесь, нуждались в новом жилье. Наскоро поостренные здесь для первопоселенцев бараки и палатки не подходили для нормальной жизнедеятельности в условиях Сибири, к тому же число работников завода постоянно увеличивалось, а с расширением масштабов строительства жилого массива и заводских корпусов, увеличивалось число строителей.
Еще до реформы жилищного строительства были спроектированы в городке нефтяников дома, предполагающее коммунальное расселение. Каждой семье предоставлялась не отдельная квартира, а комната. Самые первые кирпичные дома в новом районе - это дома, построенные на улице Серафимовича (ныне Малунцева) и на проспекте Мира в 1954-1955гг. Даже планировка квартир предполагала использование жизненного пространства не одной, а двумя-тремя или четырьмя семьями (в зависимости от количества комнат). Планировку квартир в этих домах характеризует изолированность комнат, во избежание конфликтов соседей, как это могло бы быть при смежной планировке. Все стандарты коммунальной квартиры довоенных лет здесь выдержаны: санузел не совмещен, как в типовых домах 1960-х гг., называемых в народе «хрущёвками», коридор и кухня спроектированы так, чтобы разрешить проблему их использования всеми семьями. Окно имелось в каждой комнате, балконов же было мало.
По мнению старожилов нефтегородка, этого вполне хватало, а о другом и не думали. Люди старались получить даже отдельную комнату, а это все-таки было намного лучше жизни в бараке. После того, как дали первые результаты работы по возведению типовых домов, и в них стали практиковать поначалу коммуналки. Однако это не соответствовало главному лозунгу Хрущева: «Каждой семье отдельную квартиру». И вскоре, когда новые дома стали возводить более ускоренными темпами, у многих работников нефтезавода появился шанс получить право «на расширение» и вселиться в отдельную квартиру, оставив лишь в памяти свое коммунальное прошлое. Возможно, больше повезло тем семьям, которые остались в бывшей коммуналке, отсавив за собой право пользоваться ей как отдельной квартирой, т.к. в целом они были лучше: высокие потолки, изолированные комнаты, раздельный санузел, большой коридор и другие преимущества. Новые «хрущёвки» для расселения по типу коммуналок не годились, т.к. комнаты здесь стали проектировать смежные, санузел зачастую совмещенный, а коридор часто и вовсе отсутствовал.
При расселении в эти новые дома приоритет в первую очередь отдавался тем, кто жилья не имел вовсе или ездил из отдаленных районов города, а затем тем, кто претендовал на расширение, среди которых также была своя градация и свои приоритеты.

А.В. Жидченко Коммуналки часть 2

Почти все жители городка нефтяников, работники нефтезавода, приехавшие сюда в 1950-е – самом начале 1960-х гг., какое-то время жили в коммуналке. Кто-то всего один год, а кто-то 10-15 лет, испытали на себе быт коммунальной квартиры и сохранили воспоминания об этом как об отдельном периоде жизни. Тот, кто среди старожилов так и не пожил в коммуналке, скорее единичное исключение, нежели правило.
Строительство первого жилья в городке нефтяников было связано с бараками. Деревянные сооружения с коридором и отходящими от него комнатами стало первым примером обобществленного быта в отдаленном районе провинциального города. Первопоселенцы, помнят и самые первые места своего временного размещения. Первые палатки находились на территории современной улицы 22 Апреля городка нефтяников. В конце 1990-х гг. Обществом охраны памятников Советского района обсуждался проект создания на месте размещения первых палаток прибывших на строительство рабочих, памятника первооткрывателям и первостроителям омской нефтеиндустрии.
В 1950-1952 гг. молодые строители, инженеры и рабочие-нефтехимики прибывали на строительство масштабного объекта, как его тогда называли «Сибирского первенца». Именно там, в этих палатках, между которыми даже не было нормальных дорог, а через грязь и мокрый песок были наскоро проложены доски, происходили первые знакомства молодых специалистов с новым непривычным бытом и друг с другом. Т.к. строительство объекта расширялось, требовался постоянный приток новых кадров и свежих сил. Молодые рабочие приезжали со всех, даже самых отдалённых отсюда мест Советского союза. Больше всего специалистов сюда прибыло из тогдашних нефтяных центров, - начавшего еще до революции свою нефтепромышленную деятельность - Баку, и недавно вышедшего на проектные мощности Черниковского нефтеперерабатывающего завода города Уфы. Позже стали приезжать специалисты, - выпускники нефтяных техникумов Москвы и Ленинграда. Приезжих много было и из сельской местности.
Первоначально многие приезжали уже сформированными бригадами или целыми выпусками учебных заведений. Расселение происходило по такому же, бригадному принципу. Но вскоре, с приближением зимы необходимо было более капитальное место жительства, что было связано со строительством здесь одноэтажных, а затем и двухэтажных бараков. Почти в таких же бараках, но за высоким забором с колючей проволокой и в совершенно других условиях в это же время жили и заключенные, которые также трудились на строительстве нефтезавода. Как уже было скеазано в предыдущей части, Омский историк и краевед М.П. Журавлев называет цифру в 25 тысяч заключенных спецпоселенцев, работавших здесь.
Инна Иосифовна Медведовская в 1956г. окончила химический факультет и приехала в Омск на нефтезавод. Работала заведующей исследовательским Отделом, в контрольных и исследовательских лабораториях. Инна Иосифовна вспоминала: «…Была в это время построена ул. Малунцева, (нынешнее название – Прим. А.Ж.) а там, где промышленно-экономический колледж находится сейчас, была зона, где жили заключенные. Там был забор, колючая проволока. Их сгоняли в подобные лагеря там, где были большие стройки. А со стороны проспекта Мира, где сейчас находится почта было всего 4 капитальных дома и бараки. Там и была почта. На завод всех возили машины и грузовики. Жили в 3-х комнатных квартирах по 3 семьи. Жили на улице Малунцева 25. На противоположной стороне уже были 2-х этажные дома. ДК им. Малунцева еще не был готов, Но его почти построили с колоннами, которые снесли. Появился новый архитектор Саркисян…».
Уже со строительством первых кирпичных домов связан другой этап в повседневной жизни многих омских нефтяников. Большинство из молодых специалистов уже сталкивались в предыдущие годы своей жизни в других столичных или провинциальных городах с подобным опытом. Ведь коммуналки в это время были по всей стране очень распространенным явлением. Другое дело, что там многим из них приходилось жить в основном с родителями, а теперь они формировали свою новую ячейку общества, создавали новую семью. Молодому специалисту жениться и обзавестись ребенком уже означало закрепиться в своей комнате в коммуналке с перспективой расширения жилплощади. Такие семьи уже городок нефтяников не покидали.
В первых коммуналках селили вместе и инженеров, и рабочих, и столяров, и шоферов. Но на отдельную комнату в первую очередь претендовали те, кто уже имел семью и детей, а не одиночные жильцы, которые продолжали жить в бараках. Так как производство, которое было уже развернуто к этому времени на пущенных установках нефтезавода, требовало дневного и ночного дежурства, многие соседи пересекались очень редко друг с другом на одной жилплощади. В это же время стали открываться первые ясли, как дневные, так и круглосуточные. Размещались они изначально на первых этажах жилых домов, а отдельных зданий для них еще не строили. Т.к. большинство молодых юношей и девушек со своего прежнего места жительства приезжали сюда без детей, необходимость в школах появилась уже в период взросления детей, находящихся в 1954-1955гг. в яслях. Часто рабочим, молодым родителям приходилось не появляться дома по двое - трое суток во время пуска новых установок, в период аварий на производстве.

А.В. Жидченко Коммуналки часть 3

Именно тогда, в первых коммуналках как форме общежития, был заложен коллективизм и взаимопомощь, который был еще на протяжении нескольких десятилетий неотъемлемой частью взаимоотношений между жителями городка нефтяников. Это поддерживало дух коллективной ответственности по отношению ко всему району, его чистоте, благоустройству, озеленению. Таким образом, весь городок нефтяников мы можем назвать одной большой коммунальной квартирой в 1950-60-е гг. Еще долгое время он для всего города оставался образцом чистоты и нравственного поведения. Известный омский поэт Сергей Денисенко считает городок нефтяников своей жизнью, о нем слагает песни.
В коммунальной квартире жил и первый директор нефтезавода Александр Моисеевич Малунцев. Занимал он сначала одну комнату в квартире, не смотря на то, что за ним приезжал ежедневно на автомобиле личный шофёр. В аналогичных условиях жил в соседнем подъезде известный фотограф городка нефтяников Евгений Иосифович Мамакин с супругой Эмилией Аркадьевной.
Часто приезжали сюда друзья первопоселенцев, с которыми вторые вели постоянную переписку. Необходимо было больше рабочих и на вызов друзей, откликались. По приезду сюда, они, как правило, первую ночь, пока их не разместят в бараке или не дадут временное жилье, размещались у них в коммуналке. Приблизительно третья часть из всех респондентов помнят о коммунальных квартирах именно по этой первой ночи. Приезд в новый город, где все непривычно всегда запоминается больше всего. Это самый яркий и волнительный момент, т.к. многие знали, что ехали не на день или два, а уезжали из своего родного места надолго, чтобы найти здесь работу и устроить жизнь. Принимали их обычно очень хорошо, но часто, ввиду минимального количества мебели, приходилось спать на стульях или на полу.
Быт коммунальной квартиры сближал тогда многих. Вместе отмечали праздники, дни рождения, т.к. родственникам ввиду отдаленности проживания не всегда предоставлялась возможность приехать в гости. Соседи приглашали друг друга на свадьбы, юбилеи, просто чаепития, вместе отмечали Новый год. Затем, после расселения, многие остались хорошими друзьями и продолжали веселые традиции пышных застолий дружной компанией. Нередки были и случаи, когда молодые соседи по коммуналке, укладывали своих детей спать, а сами поздним вечером тихо выходили из квартиры и шли на танцы, которые проводились почти каждый вечер на танцплощадке у Дворца Культуры «Строитель». Молодые пары гуляли по ночам по городку вместе с теми, кто еще комнату не получил и со своими соседями по коммуналке.
Более старшее поколение имело другие предпочтения. В строительстве городка нефтяников наступил такой момент, когда количество квартир и комнат в новых жилых домах сделало возможным переселение сюда многих омичей, которые жили в отдаленных частях города, при этом работали на нефтезаводе, жили кого-то на подселении, снимали комнату, в общем, имели проблемы с жильем. Новый контингент жильцов коммунальных квартир конца 1950-х гг. стали формировать люди, семьи которых создавались и сразу после войны, и даже до неё. Приезжали и из других городов инженера со стажем, которые пополнили кадровый состав необходимым квалифицированным звеном, в коем так остро нуждался нефтезавод во время пуска новых установок.
В свою очередь ряд молодых кадров оставляли свои комнаты для новых специалистов, а сами, либо ехали на стажировку на Черниковский нефтеперерабатывающий завод в город Уфу, либо хотели вернуться назад, в свои родные города, - Москву, Ленинград и т.д. Это сопровождалось распадом многих дружественных «бригад» и коллективов, которые приезжали сюда вместе общими выпусками учебных заведений нефтяного профиля.
С этого времени изменились и многие реалии коммунальной квартиры, как вынужденном явлении в городке нефтяников. Люди, которые имели больше жизненного опыта, по вечерам предпочитали собираться на кухне за разговорами. При этом из многих вечерних окон шел сигаретный дым, т.к. после Великой Отечественной войны курили очень многие. Играли в домино, карты, лото, причем многие стояли рядом со столом, где разворачивалась игра, до поздней ночи ожидая освобождения игрового места. Поэтому детям часто на кухне в эти моменты места не находилось. Из коридора также детей регулярно выгоняли, чтобы не мешались под ногами. Чаще всего дети играли на покрывале, растелянном на лестничной площадке возле квартиры. Такое может вполне показаться диковатым явлением для современной действительности, но тогда, в повседневности советской, это было реально, т.к. пол был всегда там чистым как дома, а в городке почти все знали друг друга. Это была как одна большая коммуналка. Жили очень дружно, т.к. все работали на одном предприятии. Строгость отношений на работе поддерживалась и дисциплиной в быту. Сами люди были дружнее, дверь никогда не запирали.
Были и домашние комитеты, которые ходили по квартирам и проверяли чистоту. Они могли зайти в любое время в любую квартиру и никто не имел права их не пустить. Они проверяли чистоту во всех шкафчиках на наличие тараканов и мышиных фикалий. Коммунальный быт предполагал ответственность каждого хозяина за порядок в своей комнате, т.к. отношение к чистоте и быту в своей зоне проживания, говорила многое и о самом человеке. Например, балкон удавалось получить не каждой семье, т.к. имелся он не в каждой комнате, а только в самой большой. Там жила или самая большая семья, или семья передовиков производства. Поскольку в каждой квартире балкон был только один, иметь его считалось роскошью. Следовательно, «балконные монополисты» должны были содержать его в чистоте, не вешать туда на просушку белье, сажать летом цветы в горшках, не загромождать его личными вещами. Балкон был не только элементом квартиры, но и неотъемлемой частью двора. «Омская правда» регулярно призывала жителей города, имеющих балконы, к чистоте и порядку на них, особенно это касалось хозяев балконов выходящих на проспекты и оживленные магистрали, особенно в дни праздников и демонстраций.

А.В. Жидченко Коммуналки часть 4

Говоря о социальном составе коммуналок в 1950-60-е гг, можно легко опровергнуть ошибочное мнение ряда краеведов о том, что якобы комнаты лучше и больше отводились инженерам и квалифицированным работникам, а рабочие жили в худших условиях. На самом деле простым рабочим всегда давалось преимущество, нежели специалистам. Они первыми получали комнаты, они же и первыми получали премии, материальные и почетные награды на заводе. Однако, в исследуемый период в коммуналках в отношениях их с инженерами, никаких дискриминаций не наблюдается. Однако, уровень их образования, а следовательно, форма досуга, были разными. Позиционирующие себя более интеллигентными семьи, чаще выезжали в город, в театры, на концерты.
Вообще, выезды в город были тогда не столь уж и частым явлением. Большой необходимости в этом не было, т.к. уже в середине 1950-х гг. в городке стала активно развиваться собственная инфраструктура. Появлялись первые магазины, столовые, новые бани. В начале 1960-х гг. был построен и Дворец Культуры «Нефтяник». Когда в городке еще не появилось нормальных дорог, и всюду была непроходимая грязь, молодые жители коммуналок давали друг другу на время выезда в центральную часть города туфли, чтобы переобуться в трамвае. Хорошая обувь и одежда была не у всех, да она была и не всем нужна, т.к. на завод все ездили в рабочих сапогах или валенках на грузовых машинах, следовательно, друг с другом в момент выезда приходилось делиться.
В коммунальной квартире комнаты обладали достаточно хорошей звукоизоляцией, не в пример квартирам хрущёвского времени. В комнатах протекала личная жизнь семей, супружеских пар, решались их личные проблемы. Кухня, коридор и ванная с туалетом, были местами общими. Там частные интересы отдельных семей сталкивались с общими проблемами.
Небольшая площадь кухни не позволяла каждой семье держать здесь собственный стол, поэтому столы стояли посередине комнаты, накрывались скатертью. Но и на кухне также был общий стол, которым пользовались все. Ванны были большие, в среднем 2 метра 20 см. на 70-80 см., чугунные. Любовь Михайловна Анохина запоминала свои детские годы в коммуналке в момент заселения: «…Взрослые, естественно, были рады и счастливы: большие светлые окна, туалеты, к которым долго не могли привыкнуть, т.к. привыкли к уличным туалетам. А водопровод: каждый день мылись. Это было невероятно, т.к. сам факт того, что ты не в бане и не в тазу ноги моешь, а в собственной ванне. Выгоняли оттуда с ремнем, отец заходил, а вода уже была холодная…»
Были люди, и любившие выпить, находили подобных соседей, часто не в своей квартире, а в других подъездах. Но таких было больше среди строителей, а не нефтяников, т.к. сложная работа на нефтезаводе требовала высокой степени ответственности и трезвого ума. Строителей же в нефтяниках жило немного, т.к. работать они могли и на других объектах города, часто они получали временное жилье.
Первой мебелью жителей первых коммуналок была кровать и общий стол с несколькими стульями. Даже кровать достать было очень сложно. Почти у каждого старожила есть на это своя история. Кто-то привозил ее из деревни, брал у родственников, выпрашивал у начальства, иногда покупали, делали сами, кому-то присылали даже из Украины. Некоторые в своей комнате клали фанеру на кирпичи, и это было самодельной кроватью, а из посылочных ящиков делали самодельные серванты, кухонные шкафы. Остальная мебель пополняла обстановку комнаты со временем. Однако с мебелью было очень тяжело, она почти не продавалась. Часты были случаи покупки отдельных предметов мебели у заключенных, которые подрабатывали, занимаясь изготовлением деревянных столов и стульев, тумбочек и шкафов.
Предметом обстановки коммуналок в период конца 1950-х стали: старинный «бабушкин» комод, железные кровати с панцирной сеткой, кроватки с деревянными «шишками». Роскошью был желтый двухдверный шифанер с зеркалом и фанерными дверцами. Комод имел орнаментированные украшающие элементы, а наверху, на счастье, на белой салфетке стояли разного размера, от маленького до большого, слоники. Стояли и цветы из гофрированной бумаги. Спинки стульев были обиты кожей. У каждого обязательно дома стоял фикус и большая роза в горшке, у некоторых были пальмы. Вместо люстры висели тряпочные абажуры с кистями.
На полу лежали коврики из разных отрезков тряпок, они были самодельными. Если кто умел, то их делали на огромном крючке и вязали как носок, а те, кто не умел вязать, плели обыкновенные косички и наматывали их по окружности. Везде лежали вышитые салфетки: на спинках, подлокотниках, комодах, шифанерах, на одеялах были «накидушки». Все вязалось из ниток №10 крючком. На покрывале снизу был вышит «подзорник» с треугольным рисунком, пришивавшийся к х/б ткани. Швейная машинка была дефицитом, стояла у всех на видном месте, покрывалась тюлем, как и стоящие пирамидкой подушки на кровати.
Был стандарт обстановки у всех одинаковый: шифанер, комод, стол, кровати. Кто жил очень зажиточно, занимал выше должность, покупали диваны. Это были кожаные диваны с большими круглыми валиками по бокам, которые снимались. Это были деревянные катушки, обитые войлоком и кожей. О такой обстановке детально могут рассказать проанализированные фотоисточники.
Неотъемлемой частью квартир в домах городка нефтяников, построенных до конца 1950-х гг., была печь. Хотя отопление было проведено достаточно быстро, бытового газа не было, и жителям каждой квартиры была предоставлена в пользование часть многосекционного деревянного сарая-кладовки для дров во дворе, которые затем использовались в качестве погребов. Там хранились дрова, которыми пользовались семьи коммуналок.
Трудно было с приобретением телевизоров и других бытовых приборов. Когда у кого-нибудь не то что в коммунальной квартире, но даже в подъезде появлялся телевизор «КВН» или «Авангард», этот человек был обречен на постоянное пребывание в своей квартире многочисленных соседей. Комната превращалась в настоящий кинозал, где каждый находил себе место. Традиция эта сохранялась еще и в период расселения по отдельным квартирам. Часто хозяева, которые рано утром должны были идти на работу, ложились спать, а соседи расходились сами, кто во сколько. Можно было спокойно уйти на ночное дежурство, оставив в собравшейся компании кого-нибудь за старшего. У владельцев редких радиол и радиоприемников также гости собирались часто. Вместе они слушали и каждодневные известия, и новости о полете Юрия Гагарина в космос.
Одни из первых покупных бытовых приборов были стиральная машинка «Сибирь», квадратной формы, с 2-мя валиками для ручной выжимки белья, а также холодильник «Саратов». Такие приборы были не у всех и их хозяева старались ставить их на кухне или в ванне, чтобы все семьи квартиры пользовались ими, и не было поводов для зависти. Рано или поздно, но такими вещами обзавелись почти все.
Многие ездили в Москву или Ленинград, откуда привозили в свою комнату, свой уютный домашний угол много новых вещей. Везли из Москвы: телевизоры «Ракорд», ковры, колбасу, гречку, т.к. там производилось все на всю страну. Везли апельсины по 10 кг в коробках в обеих руках. Оставляли себе 1 кг., а остальное раздавали маленьким детям соседей по коммуналке, знакомым с маленькими детьми. Что было хорошего в Омске, так это молочные продукты: молоко, творог, сметана, сливки. Было здесь в избытке в магазинах и икры, селедки, крабов. В город за продуктами ездить не приходилось. Хорошо работали заводские столовые, выдавали талоны на питание.
В 1960-е гг., когда жители городка нефтяников стали получать отдельные квартиры, число коммуналок еще не сокращалось, т.к. не смотря на крупномасштабное строительство, всем жилья не хватало. Между тем городок разрастался и на смену старому тихому дружному коллективному быту, стали приходить теснота, часто желание поскорее переехать самому или избавиться от соседей. Конечно, это было не слишком распространенным явлением, большинство сослуживцев продолжало находить общий язык на работе, в своем цехе, и дома, на одной жилплощади.

Ну, Вам для информации.
Мои родители, выпускники Грозненского нефтяного института приехали в 1958 году. Сперва жили по общежитиям в разных домах. Поженились в конце того же года. В следующем году кочевали по другим общагам, где им давали отдельные комнаты. Мой брат и я родились на родине матери, так как никакой возможности совмещать работу и уход за маленькими детьми не было. Первая изолированная комната появилась в коммуналке на Андрианова, 10. Потом ещё где-то. Где-то в середине 60-х на семью из 4 человек выделили трёхкомнатную квартиру на Мира 60.

Это стандартный сценарий.

Андрианова 10 это современная Андрианова 10? Вроде бы это хрущевка.

Олег23 писал : Андрианова 10 это современная Андрианова 10? Вроде бы это хрущевка.

Не могу ничего сказать, я там не жил

Замечания по системе распределения жилплощади.

Понятно, что Вас интересуют нефтяники и, в меньшей, степени, строители.
На самом деле городок застраивался комплексно и жилплощадь распределялась для других организаций, ведомств и предприятий. Я не могу сказать точно, какой порядок действовал в городке Нефтяников в 50-е. Когда я вплотную столкнулся с распределением жилплощади, в конце 80-х, порядки были другие. Экстраполируя застойные порядки в 50-е, можно предположить следующее:
Городок Нефтяников застраивало государство, а не собственно нефтезавод. В 50-е начиналась практика комплексной застройки изолированных промышленных районов, когда одновременно с предприятиями строилось жильё и соцкультбыт. До этого, в 30-е, государство все ресурсы бросало на стройтельство промобъектов, предлагая рабочим самим обеспечивать себя жильём. Тогда руководство предприятий правдами и неправдами изыскивало средства для строительство собственных домов и заселяло их только своими сотрудниками. В Нефтяниках из-за общегосударственной организации такого не могло быть.
В Нефтяников должно было работать несколько крупных предприятий – например, ТЭЦ-3, коммунальные службы, школы, медучреждения и тому подобное. Их работникам тоже выделялось жильё.
В Нефтяниках сохранились микрогородки – например, строителей (по ул.Строителей) и ул. Энергетиков. Мне кажется, что в рамках единого генплана и выделяемых ресурсов, руководству крупных предприятий предоставлялась возможность строить дома, на что выделялись ресурсы. На трест 6 развёрстывался примерный план пропорционального строительства. Поскольку «плановая экономика была такой плановой» происходили перекосы. Строители отстроились первыми и даже успели отгрохать себе ДК. Следующими по приоритетности были нефтяники – Александр Моисеевич славился своим умением убеждать строителей и при необходимости стучать куда надо и на кого надо. Энергетики – в конце списка. То есть, многие дома в Нефтяниках самими нефтяниками изначально не заселялись.
Что касается прочих организаций и учреждений, то для них была специальная квота – определённый процент сдаваемой площади передавался районным властям для распределения по их собственным спискам.
На общежития и коммуналки нефтяников это не распространялось – они были чисто ведомственными, люди со стороны заселялись в исключительных случаях. Но вот квартиры в одном доме могли выделяться работникам нефтезавода, других предприятий и по спискам райисполкома.
Поэтому сплошного заселения Нефтяноков работниками нефтезавода не могло быть.

Я не могу сказать точно, какие порядки были в 50-60-е.
Трест №5, в котором я работал с 1986, строил для городских властей и собственными силами. В первом случае строителям выделялось примерно 10\% квартир - так государство стимулировало невыгодное для треста жилищное строительство. В том случае. если жилой дом строился на средства треста (такая возможность была, на эти цели нормативно отделялась часть прибылей), то райисполкому передалались примерно 25\% квартир.

Для примера. На Мира 60, который можно считать «заповедником Нефтяников» их трёх квартир на нашей лестничной клетке две принадлежали работникам нефтезавода, одна – полковнику КГБ. Примерно такое соотношение было на других этажах.

О фонтанах в Нефтяниках.

(дико извиняюсь, если тема поднималась раньше - сами мы не местные ...на форуме )

Старшее поколение любило утверждать, что в Нефтяниках было много фонтанов. С чем это связано, не знаю. Из старых фонтанов сохранился один на проспекте Культуры, у въезда в Больничный городок. Припоминаю ещё один, который стоял во дворе между Малунцева 7 и Мира 52 на территории детского садика.
Два фонтана - это и есть "много" или были ещё где-то, не дожившие до нас?

По крайней мере в Советском парке фонтанов никогда не было, а где им быть, как не в парке?

Олег23 писал : По крайней мере в Советском парке фонтанов никогда не было, а где им быть, как не в парке?

Парк в данном случае не показатель. Он начал обустраиваться, когда мода 50-х на фонтаны прошла.
Я указал, что в Нефтяниках два фонтана располагались в неожиданных местах - на бульваре и в детском садике. Могу ещё припомнить неожиданный фонтан - по проспекту Королева напротив нового здания СИБНИИСхоза по другую сторону улицы. Сохранилась чаша в зарослях сирени. С нашей точки зрения его там не могло быть, это не парк и не общественное место, просто пустырь с сохранившейся естественной растительностью.
Исходя из логики (?) того времени, фонтаны могли располагаться в самых неожиданных местах.

из блога
[внешняя ссылка]

Сибака, кампус Омского Сельхозинститута, - три кирпичных жилых двухэтажных дома дореволюционной постройки, одна похожая на них трёхэтажка и несколько другого облика - возможно позднее выстроенный - "белый дом", два учебных корпуса - Старый и Новый, инженерный, школа и несколько общежитий. Старый корпус почти всю войну занят заводом, ленинградским эвакуированным, там изготовляли, если не ошибаюсь, оптические прицелы; мы находили линзочки в кучах мусора возле корпуса, и можно было прожечь насквозь сухой лист, если поймать солнечный лучик и собрать его в крохотное светлое пятнышко на листе и долго-долго держать линзу, пока пятнышко не почернеет и лист не задымится. О Ленинграде, блокаде рассказывали страшное. И вот завод возвращается в Ленинград, кто-то приходит прощаться; цеха превращаются в аудитории, я хожу теперь к маме в лабораторию и к дедушке на кафедру, Старый корпус - огромное здание со множеством закоулков, целый мир, туда теперь пускают, самое замечательное в нём - библиотека, окна в "два света"; впрочем, библиотека - из более позднего, не уверена, что уже тогда она была такая. А перед корпусом - ряд великолепных лиственниц, молодая хвоя их в мае очень вкусна.
От Старого корпуса до Красного Пахаря и дороги на Захламино протянулся молодой парк, внизу включающий остатки берёзовой рощи, новые же посадки - в основном быстрорастущий неприхотливый американский клён, в ближайшей к корпусу части - большой цветник с фонтаном, в войну не работавшим, но цветы сажали, и сторожиха с ружьём дежурила, иначе бы их оборвали; всё это на высоком месте над Иртышом (холмом его трудно назвать, слишком пологий, но в плоских наших местах это заметная возвышенность, и Старый корпус виден очень издалека с севера или с северо-запада, с реки или с дорог, хотя большой дороги с той стороны тогда ни одной не было, только грунтовые, и летом за каждой машиной - длинный хвост пыли). Дальше - опытные поля, лесополосы, учхозы, озерко и маленький кирпичный заводик, бараки; по берегу Иртыша - времянки, наскоро построенные домишки, иногда просто землянки, это в войну всё возникло, до того всего несколько домов, изб там было, они выделяются своей добротностью, возвышаясь над хаосом чем попало крытых крыш "Правого берега" - улиц там не было, домишки сбились в беспорядочную кучку. Но севернее крутой берег не застроен до самого Захламино.
Такой она, наша Сибака, была в мае 45-го.