Ехал на работу... 

Она беззвучно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. В ушах стоял слабый тонкий звон, а воздух словно превратился в вату.

- Васенька...На кушай же скорее, тебя люди ждут, - нервно умоляла она. - Замреш так с ложкой у рта и сидиш по полчаса.

А он в ужасе смотрел на нее стеклянеющими глазами и не мог вымолвить и слова.

Он начал терять слух. Уже давно, пять лет назад, не меньше. Сначала это были как бы приступы, на пару минут. Он словно выпадал из реального мира. Тогда он еще успокаивал себя, списывая на усталость и непомерные нагрузки. Но время шло, и он все глубже погружался в пучину всепоглощающей тишины. Окружающий мир стремительно терял глубину, превращаясь в плоскую иллюстрацию. Звуков становилось все меньше, на смену им приходило ожидание звука, предвидение звука, предчувствие звука, ежеминутная борьба - только бы страшная тайна не стала явной для всех.

"Да он глухой, как пень" - он отчетливо помнил тот день, когда едва-едва, словно сквозь подушку, услышал это за спиной. Фраза, брошенная каким-то мальчишкой, ножом полоснула по сердцу. Тогда еще он пытался бороцца - не перенапрягал слух, что почти не реально при его работе, на ночь затыкая их ваткой, безуспешно ходил по врачам, и - стыдно признацца - даже по рецептам народных целителей закапывал в уши мочу. Но слух неумолимо уходил, и он все чаще слышал, скорее ощущал, смешки за спиной.

Но теперь все кончено. Слух потерян окончательно. Прощай работа, карьера, семья. Сегодня его последний выход, сегодня он выжмет из себя все, на что способен, в последний раз он предстанет в самом лучшем свете для этих незнакомых и безразличных к его судьбе людей, в последний раз...

...Ноч, ноч лежала над городом. Желтая, кислая, как половинка лимона, луна освещала мокрые от прошедшего легкого дождя улицы и проспекты засыпающего города. В окнах гасли огни, а запоздалые пешеходы спешили вернуцца домой в свои теплые постели. Город как обычно готовился ко сну, чтобы завтра, проснувшись, опять куда-то бежать, лететь, спешить миллионами своих ног и колес.

Никто не знал еще, что сегодня в этом городе одним газелистом стало меньше.