Бойкот "Лукойлу". 

Лохмастерье писал : Нах$й презервативы!

Вот здесь я с вами полностью солидарен. А то некоторые "родители" вместо этого их надувают, отпускают и смеются... И рождается потом оно...

Вера Челищева
Судебный репортер
«Новой газеты»

Последнего слова быть не могло

Вынесен первый в истории обвинительный приговор погибшему человеку. Прецедент создан.

«Основания для реабилитации Александриной отсутствуют», — зачитала 5 июля свой приговор по ДТП на Ленинском проспекте судья Гагаринского суда Москвы Ольга Зельдина.

Таким образом, она признавала погибшую сотрудницу Научного центра акушерства Ольгу Александрину виновной в лобовом столкновении с Мercedes S500, в котором 25 февраля 2010 года находились вице-президент ЛУКОЙЛа Анатолий Барков, его водитель и охранник. Как гласил приговор, именно Александрина на своем Citroen C3, а не водитель Баркова, на площади Гагарина «не приняв возможные меры к снижению скорости на мокрой дороге», «совершила небезопасный маневр (перестроилась) и, «заведомо поставив себя в условия, при которых была не в состоянии обеспечить безопасность дорожного движения», на скорости 75 км/ч выехала на разделительную полосу, где столкнулась с Мercedes S500, двигавшимся в крайней левой полосе». И соответственно, отмечалось в приговоре, именно Александрина стала виновницей собственной гибели (скончалась на месте), гибели сидящей в ее машине свекрови, профессора Веры Сидельниковой (скончалась в реанимации), и травм — незначительных, — полученных Барковым.

—…Суд считает вину Александриной доказанной, — говорила судья, — у суда нет повода усомниться в объективности предварительного расследования.

Про «объективность». Вину за аварию ГИБДД сразу же, до предварительных выводов следствия и решения суда, возложила на Александрину. Но в защиту погибших женщин включились общество «Синие ведерки», Федерация автовладельцев России (ФАР), журналисты и блогеры. Они и зафиксировали попытки скрыть и уничтожить улики: так, на автомобиле Баркова сразу же после ДТП сменили номера; оба автомобиля не отправили на экспертизу; на месте происшествия было 3 камеры видеонаблюдения, но запись оказалась доступна только с одной — той, которую перекрывал информационный щит.

«Синие ведерки» совместно с ФАР организовали собственные исследования, согласно результатам которых получилось, что на встречку выехала именно машина ЛУКОЙЛа. К тому же журнал «Авторевю» провел несколько краш-тестов, результаты которых позволяли предположить как раз виновность водителя Mercedes’а. Однако после многих месяцев борьбы, когда дело все-таки было реанимировано, следствие все равно предъявило обвинение Ольге Александриной, правда, вскоре опять закрыло его в связи с гибелью обвиняемой.

Тогда отец Ольги Сергей Александрин (муж Ольги, не выдержав, умер от инсульта через полгода после аварии) пошел добиваться правды в Конституционный суд, который в июле 2011 года отменил норму УПК, не позволявшую близким настаивать на дальнейшем расследовании, и постановил: изначально была нарушена презумпция невиновности — человек имеет право на оправдание даже после смерти.



Дело возобновили. И Гагаринский суд в мае 2013 года приступил к его рассмотрению. Процесс шел чуть больше месяца. И вот — приговор: виновна Александрина, дело прекратить по нереабилитирующим основаниям — в связи со смертью. Тем самым создан прецедент — это первое уголовное дело, которое рассматривалось вне правового поля, то есть при отсутствии закона, регламентирующего рассмотрение дел в отношении погибшего обвиняемого. В январе 2013 года законопроект, определяющий порядок рассмотрения таковых уголовных дел, прошел первое чтение в Госдуме, но дальше этого пока дело не пошло.

Приговор о виновности погибшей вынесен несмотря на то, что в ходе самого процесса в распоряжение судьи Зельдиной так и не поступило ни одной видеозаписи, где был бы зафиксирован момент столкновения. Не показался странным суду и тот факт, что кровь Баркова нашли на водительской подушке безопасности, хотя, по данным ГУВД, он «ехал на пассажирском месте». Сам Барков в ходе суда заявит, что «вывалился вперед и пролетел над торпедой между сиденьями», а его статус вице-президента не позволял ему управлять служебной машиной самостоятельно.



Как проходил этот процесс? Потерпевшей здесь была компания «ЛУКОЙЛ». Представляли интересы погибшей ее отец и его адвокаты. Свидетели защиты — в основном обычные водители, которые видели, как произошло ДТП, — говорили о том, что передние колеса Mercedes ЛУКОЙЛа находились на разделительной полосе, а задняя часть автомобиля — на крайней левой полосе движения в сторону центра.

Однако судья заявила, что к показаниям этих свидетелей «суд относится критически» и «считает их несостоятельными».

Раскритиковала судья как «непрофессиональный» и независимый доклад, подготовленный физиком Юрием Антиповым. Согласно его выводам, опять же именно водитель Mercedes’а виновен в ДТП: он хотел обогнуть небольшую пробку и выехал на встречную полосу.

Зато экспертизы следствия судью устроили. В частности, приговор она обосновала итогами отчета, опубликованного на сайте столичного главка. Устроили ее и показания свидетелей обвинения — «нет оснований им не доверять», «в них нет противоречий». Правда, само ДТП видел только один из них — Андрей Шепелев, и он утверждал, что на встречку выехала Александрина. Водитель же самого Mercedes’а Владимир Картаев ссылался в суде «на забывчивость» и не смог дать ни одного конкретного ответа. Охранник Баркова Александр Фурман помнил многое: что Citroеn «двигался по непонятной траектории», «был неуправляемый», «шел по кривой, и через 1,5—2 секунды произошел удар о наш автомобиль».

Впрочем, большую часть ключевых вопросов — про положение машин и про то, кто из инспекторов командовал на месте ДТП, — судья во время допроса свидетелей защитой погибших женщин отклоняла как «несущественные», «повторяющиеся» и «некорректные». В частности, делала это судья во время допроса в суде самого Анатолия Баркова. Защиту интересовало, давал ли Барков перед столкновением указания своему водителю ехать по разделительной полосе, был ли на Mercedes спецсигнал и почему он отказался пройти проверку на детекторе лжи. Последний вопрос сняла судья, на два других вопроса Барков ответил отрицательно. В остальном он тоже не помнил подробностей аварии.

— Как развивались события с момента, как вам подали служебную машину, до ДТП? — спрашивал его в ходе процесса прокурор Семен Игнатов.

— Сажусь на заднее правое сиденье, выезжаю на Киевскую. Включил телевизор и заснул.

— Конкретно можете пояснить, что предшествовало удару?

— Не могу. Не видел, спал.

Все, что помнил Барков, — так это то, что сразу после столкновения к нему кинулся охранник, сидевший на первом сиденье, помог остановить кровь: у топ-
менеджера были сломаны нос и голень правой ноги. Затем Баркова увезли в больницу на машине медцентра ЛУКОЙЛа.

— Откуда вам стало известно об обстоятельствах ДТП? — спрашивала Баркова адвокат Александриных Людмила Айвар.

— В первую очередь по телевизору. Я не видел ничего.

...В целом же удобный получился приговор: теперь можно осудить всех запытанных до смерти в КПЗ и СИЗО; и тех, кто погиб, защищаясь от нападения охранников какого-нибудь местного князька; и сбитых машиной прокурора, — да много кого теперь можно осудить. И второй подобный приговор мы услышим уже на этой неделе — приговор Магнитскому.

P.S. «Сплетение лжи и правды» — так прокомментировал приговор отец Ольги Александриной. Представители ЛУКОЙЛа заявили, что решением удовлетворены.

[внешняя ссылка]