Без смысла. 

Марков был не богат, но состоятелен. Его тревожили духовные вопросы. Они раскаляли сознание в моменты опьянения и мучали по утрам после.

Сейчас было именно такое утро. Луч солнца золотого упрямо щекотал закрытые веки, упирался в нос, а стоило перевернуться, зарывшись лицом в подушку - неприятно грел затылок. До кипения остатков мозга.

Во рту было сухо даже во сне.

Марков промычал что-то невнятное и медленно, стараясь не обеспокоить колокола в затылке, сел на постели. Галстук он вчера снял, это следовало отметить, но остальной наряд был на месте - помятый костюм, расстегнутая до пупка сорочка и туфли. На пиджаке не хватало одной пуговицы, и потеря эта явно была свежей. Как и пятно от Анжелкиной помады на лацкане.

- Скотина ты всё же, Антон! Разуться-то ведь мог? - сам у себя спросил Марков, щурясь от упрямого солнца. Отвечать себе решительно не хотелось. - Как есть скотина, недостойная звания человека разумного.

От черного зеркала телевизора на стене по комнате разбегались отблески, неприятно царапавшие взгляд.

Стащив опухшими пальцами туфли, он одну за другой отшвырнул их в угол. Настал черед носков. Неловко изгибаясь и шевеля руками за спиной, он избавился от пиджака. Как ни крути, но снять брюки, не вставая, слишком сложный манёвр - он поднялся и начал расстёгивать ремень.

Стоя его слегка штормило, непорядок.

Пиджак решил зажить своей жизнью и медленно сполз на пол, брякнув о ламинат чем-то тяжёлым. Телефон, наверное? Да нет - мутный взгляд Маркова упёрся в тумбочку: бровастый айфон, ключи и даже бумажник он бросил туда ещё ночью. И что у нас такое в кармане, интересно?

Так и оставшись в наполовину расстегнутых брюках, взывавших к утюгу, он наклонился и пощупал пиджак. Так и есть: в боковом кармане лежало что-то круглое, непонятное. Оно и брякнуло, вариантов нет.

- Ты украл у Анжелики пудреницу, старый дурак? - поинтересовался он вслух. Отвечать необходимости не было, а вот достать непонятное - да.

Неплохо бы.

Впрочем, это не пудреница. Анжелика, досматривающая у себя дома пятый сон, могла не икать и не вздрагивать - больше он её не вспоминал. Предмет оказался замысловатее: наложенные друг на друга круги металла, с вырезами, пропилами, углами, узорами, были скреплены посредине... Ну, пусть будет, штифтом.

Марков слабо разбирался в механике, что это и как называется понять сходу не мог.

- А ты тяжёлая, хрень! - задумчиво сказал он находке. Покрутил верхний диск - прекрасно вертится, в обе стороны, только слегка пощелкивает. Сделав несколько оборотов, Марков посмотрел уже внутрь устройства: благодаря совпадавшим прорезям, он мог видеть третий... нет, даже четвертый сверху диск. Всего их было девять. Пользуясь неровными зубчатыми краями, он подцепил один из центральных кружков. Тоже прекрасно крутится, издавая сейфовое пощелкивание. Головоломка, что ли?

Металл старый, сразу видно. Вытертый местами почти добела. И работа довольно тонкая. Не ювелирка, но сделано солидно и надолго.

Но - откуда это?

В разбитой на мелкие куски вчерашним загулом памяти что-то брезжило: купил? Нет... Нашёл? Чёрт побери, не помню... Кажется, да, лежало у Анжелкиного подъезда. Или в такси? Провал. Чёрная дыра. Полное солнечное затмение и пояс Койпера.

В принципе, какая разница? Понять бы, что это.

- Надо показать Толику, - снова оповестил пространство Марков. Как все одинокие люди, он часто говорил вслух. - Толик шарит!

Бросил находку на тумбочку, едва не лишившись телефона и, как был в расстегнутых брюках, побрёл в ванную. Немолодое рыхлое тело требовало тёплого душа, литр минералки и первую за день сигарету. Впрочем, нет, сигарету пока не надо. Противно.

- Толик всё знает... - рассказал Марков треугольной ванне с бляшками форсунок. Потом посмотрел в зеркало. Ничего нового - опухший, небритый, это волшебное стекло его и не таким видело, простит. - Толик знает всё, кроме основ мироздания.

Душ и бурлящий гидромассаж немного оживили. Теперь надо попить и полежать. Марков, завёрнутый в полотенце, сильно уступал Маркову в костюме в солидности, но так было гораздо удобнее.

Он прошлепал на кухню, оставляя на полу мокрые пятна. Холодильник, сделай меня новым человеком!..

Минералка чуть солоноватая, неведомой французской фирмы. Сойдёт. Человеку в состоянии похмелья грех жаловаться, даже вода из-под крана в студенческие годы...

Сволочи! Суббота же! Зачем звонить в шесть утра?!

- Ну, - неприветливо спросил Марков. Звонил Семёнов, его зам по продажам, человек энергичный и необидчивый. - Наверное... А чего так рано? Десять утра? Короче, с этой партией плитки решай сам. Можно дисконт, можно, её по городу завались, лучше уступить. Много возьмут? Ну, да. Всё.

Теперь уже телефон чудом разминулся с увесистым металлом находки, но таки выжил. Везучая трубка, иные и неделю не продержались.

- Реально, десять? - спросил Марков у настенных часов, замерших на полседьмого. Судя по мертвой секундной стрелке, надо поменять батарейку, где-то валялась упаковка "энерджайзера". - Реально, значит... Выпадаю из времени, нельзя так.

Приняв твёрдое решение вернуться в привычное время, а также пространство, Марков подошёл к спрятанному за зеркальной панелью бару и зацепил оттуда початую бутылку бренди. Не Франция, конечно, но и не гаражи по улице Урицкого, что недалеко от вокзала. Некий средний вариант производства закавказских товарищей.

- За здоровый образ! - сказал он в пространство и выпил из горлышка. Немного, грамм сто, но как же к месту! И, опять же, ко времени. - Теперь вернёмся к духовному развитию.

В тридцать шесть лет пить уже надоедает, а вот вопрос смысла жизни встаёт в полный рост. Марков неторопливо отхлебнул ещё и сел на кровать, поставив бутылку на пол. Понятно, что лекарство от любых загадок бытия - в повышенной нагрузке. Ещё больше работать, жениться - второй раз, может, получится удачнее? Поехать с Семёновым в Карелию, тот каждый год зовёт кормить комаров, не выходя из машины. Можно затеять, наконец, строительство дома, участок уже зарос, - там скучать будет точно некогда. Ещё вспомнит счастливое безделье не занятого стройкой человека. Или детей нарожать? Ну, в смысле не самому, но поспособствовать.

- Фигня это всё! - подытожил Марков. Бутылка совершила беспосадочный перелёт пол-глоток-пол, похудев ещё на полсотни грамм. - Сам себя обманываешь. Смысла-то не прибавится. Себя надо понять, тогда и счастье.

Он поднял потеплевшие от коньяка глаза и уткнулся в сидящего на его любимом стуле человека.

- Ни хрена себе... - выдавил из себя Марков. - А ты, это... Кто? Или белочка меня догнала, так ведь рано...

Человек был невзрачен. Маленький, еле достающий ногами до пола, сидя на стуле. Серый костюм ценой в одну десятую от марковского. На лысоватой голове - потёртая кепка, вышедшая из моды во время отставки Ельцина. И лицо какое-то тусклое, унылое. На грабителя это откровенно не похоже, а для белой горячки - скучно.

- Иван Иваныч я, - тихо доложил человечек. - Вы тут вопросами бытия интересуетесь? Вот я и заглянул.

- Звали тебя, что ли? - буркнул Марков. Надо выставить этого перца в шею и спросить консьержа, почему люди левые в подъезде. Как Иван Иваныч попал в квартиру, было понятно: опять ты, Антоха, двери-то не запер.

- Ночью вы приняли ответственное решение, Антон Ильич. Взаимно для нас интересное. Я подождал вашего...

- Воскрешения? - хохотнул Марков. Ситуация неожиданно его рассмешила, он ещё раз припал к бутылке и решил досмотреть кино до конца.

Гость поморщился:
- Мы не используем терминологию конкурентов. Подождал вашего пробуждения, скажем так. И решил зайти. Я, видите ли, дьявол.

- Чем докажешь? - коньячные пары внутри Маркова разрезал деловой инстинкт.

Человечек грустно протянул:
- Смеётесь, Антон Ильич? Документ предъявить на своё имя не могу, не взыщите. Хвост и копыта в вашем мире не ношу, запах серы издавать - так и вовсе моветон. В маршрутках ругаются. Хотите, я вам смысл жизни помогу найти?

- О, как! - удивился Марков и откинулся назад. Стукнулся затылком о стену и зашипел: унявшиеся было колокола в голове вернулись и прозвонили что-то церковное: тягучее и неприятно-давящее на мозг. - Ну, излагай.

Он ни на секунду не поверил, что перед ним глава тёмных сил и прочий Люцифер. Всё походило на сложносочинённую разводку, только вот на что?

- Смысл вашей жизни, дорогой Антон Ильич, как вы знаете, не в деньгах. Не в том, чтобы пользовать временами Анжелику Поросёнкову - она, кстати, скоро уволится, ищите пока нового офис-менеджера. Не в семье, которой нет, и уж точно не в детях, которых и не будет.

Марков потёр шишку на затылке и задумчиво приложился к остаткам бренди. Пока всё сказанное удачно вписывалось в его собственные мысли. Послушаем дальше...

- Построить дом - затея забавная, но глупая. Оставьте её. В Карелию вам ехать не надо, есть опасность аварии. Очень, я бы сказал, вероятность высокая.

- А Семёнов? - как-то само собой вырвалось у Антона Ильича.

- А что - Семёнов? - не удивился человечек. Снял кепку, пригладил действительно почти лысую голову рукой и водрузил головной убор на место. - Он вам, что - любимый брат? Иная родня? Обычный знакомый. Его судьба - его дело.

Мысли у Маркова прыгали от "не может быть" до "что за хрень?!".

- Как вы сюда вошли? - совершенно не в тему спросил он.

- Да открыто было! Разве в этом дело? Наша, - он подчеркнул это слово. - Наша тема разговора куда важнее для вас, чем раздолбайство консьержа.

- Так в чём он... Мой смысл-то? - хрипло уточнил Марков.

- Не ваш - у вас его вообще нет, а вашей жизни, - ровно поправил его человечек. - Я скажу... Но вы же бизнесмен? Не нужно объяснять, что всё имеет свою цену?

- Сколько? - почти прошептал Марков. Голос у него внезапно сел и от прежнего барственного баритона осталось досадное шипение.

- Вы о деньгах, что ли? - впервые за визит улыбнулся человечек. Зубы у него оказались мелкие, желтоватые. В глубине рта блеснула дешёвая железная коронка. - Пустое! Я их сам раздаю желающим. Точнее, меняюсь. Ну, вы, наверное, в курсе. Я им - презренный металл, они мне - свои никчёмные...

- Души, - закончил за него Марков и задумался. Теплая волна выпитого плескалась где-то внутри, как море. - И многие меняют?

- Мне хватает, - спокойно ответил Иван Иваныч. - Времена сложные, проблем у всех - валом, так что... - он картинно развел руками, как плохой актёр.

- А как это оформить? Там же кровью, ну, договор...

- Не волнуйтесь! Это предрассудки и позапрошлый век. Сейчас всё проще - явно выраженное вслух желание, да и всё. Я вам рассказываю подлинный смысл вашей жизни и мы расстаёмся друзьями. По сроку ваше бытие не ограничивается, сколько проживете - столько и нормально. А я потом по факту приберу своё.

- Нормальные условия, - слегка осоловев, ответил Марков. - Да, а что? Я согласен. Передаю вам эту... Бессмертную душу. Взамен на полное и понятное объяснение смысла жизни.

- Сделка совершена, - тускло подтвердил человечек. - Тогда слушайте: смысл вашей - и только вашей, для других этот рецепт не подойдёт, - жизни в том, чтобы продать своё имущество в течение недели. Всё, что есть - бизнес ваш с плиткой, долю в трёх магазинах, квартиру эту, обе машины, участок под дом. Вообще, всё.

- Откуда вы?!.. Впрочем, понятно... Потеряю до чёрта всё так быстро скинуть. Ладно, предположим. А дальше-то что?

- Переводите деньги - канал у вас есть, хоть это и не моё дело, - за рубеж. Да-да, Британские Виргинские острова отлично подойдут, вы правильно поняли! Да и вид на жительство зря не пропадёт.

- Ещё процентов двадцать выкинуть, - угрюмо откликнулся Марков. Ему вся эта затея не нравилась.

- Зато это смысл вашей, - подчеркнул человечек. - ...жизни. Покупаете там домик, основываете небольшой бизнес для туристов - дайвинг, рыбалка, морские прогулки. И живёте!..

Иван Иваныч поднял указательный палец.

- Живёте там долго и счастливо. В этом и есть ваше место в жизни. Смысл, уважаемый партнёр. Только срок - да, поджимает. Дальше линии судьбы расходятся, и я не могу гарантировать результат.

Марков поднял бутылку и сквозь её темное стекло наблюдал исход человечка из квартиры. Тот спрыгнул со стула, одернул брючки и просеменил к выходу, не прощаясь. Негромко хлопнула входная дверь.

- Вот и думай, Антоха... - подытожил Марков. Пустую бутылку - на пол, потом уборщица сгребет, там их на кухне ещё куча. - Развели? А на что - копейки ведь не попросил. Идея бредовая? Тоже нет, сам что-то такое и хотел, иначе бы не затевался с подвязками на островах. Денег хватит. Даже с учётом спешной распродажи. Срок, конечно, жёсткий - но зато всё осмысленно и косяков не видно. Значит, смысл жизни...

Он покрутил в руках головоломку из дисков, повертел кружки, добиваясь, что откуда-то из середины на него смотрит то красиво изображённый глаз, то роза, то непонятная буква, напоминающая что-то восточное. Пустая фигня, если честно. Тут думать надо - то ли забить, то ли сделать, как человечек сказал.

Вот и вопрос...

Спустя десять дней Антон Ильич в прохладных белых брюках и пижонской рубашке, неуклюже сидящих на его откормленном теле, вышел из рейсовой "Сессны" в Род-Тауне. Большие самолёты сюда, в связи с незначительностью места, не летали, но настоящий русский, ведомый мечтой, доберётся куда угодно. Марков покрутил головой и потопал к заказанному заранее отелю. Карибские пальмы сочувственно махали ему листьями: мол, привыкнешь. И не было у Маркова ни сомнений - поздно уже сомневаться, ни сожалений - откуда бы они взялись за эти пять минут?

Душа не пела, но и не страдала. Молча ждала перехода в чужие руки, дай бог, как можно позже.

Человечек, которого звали, разумеется, не Иван Иванович, получил от Семёнова честно заработанные за спектакль двадцать тысяч рублей, ведь именно зам и скупил по дешёвке весь бизнес босса и одну из машин. Немного больше человечек получил от Анжелики, получившей наконец-то квартиру. Девушка смертельно устала от запоев шефа, его неуёмной похотливости и духовных поисков. Она и придумала всю эту историю. Информации было хоть отбавляй, на этом и сыграли.

А вот забавную безделушку, диски эти на палочке, Марков при переезде потерял. Даже и не заметил когда, в суете, но необходимо признать, что зря - как раз это древнее устройство и могло помочь ему раскрыть смысл жизни, не зря же попалось на пути. Надо было только спросить Толика..