История успеха 

Листая старую тетрадь расстрелянного генерала,
я часто задумываюсь о России и о судьбах.
В том числе о нелегкой доле правозащитника.
Вынужденного порой перебиваться с хлеба на воду, в ожидании согласования очередной заявки на грант ответственным куратором из ЦРУ правозащитного фонда Freedom House.

«А он мятежный ищет грантов, как будто в грантах есть покой».

Это слова известного поэта-диссидента Семена Штангенциркуля с Брайтон-Бич стали символом целого поколения политэмигрантов, укрывшихся в Оплоте свободы от ГУЛАГа и притеснений КГБ.

До сих пор множество отважных борцов за вашу и нашу свободу находятся на голодном пайке, потому что революционеров стало много и грантов и велфера на всех не хватает.
Тем более очевиден в политике Госдепа приоритет в пользу мирных демонстрантов из ИГИЛ и Аль-Каиды.
Поэтому сегодня я хотел бы представить вашему вниманию историю успеха обыкновенного евроукра, добившегося всего своим трудом.
На Боннэр надейся, а сам не плошай.





«Меня зовут Богдан Поросюк, родной брат депутата Рады Володимира Поросюка,
героя Майдана.
Когда началась заварушка, приехал к брату в 47-ю сотню самообороны Майдана.
Жил в палатке несколько месяцев, вечерами с побратимами ходили по Киеву и осуществляли люстрации ватных киевлян на благо революции.

После победы Майдана благодаря брату 47-й сотню досталась охрана коммерсов на Крещатике.
В отличие от других сотен самообороны налог на гидность с барыгу нас был всего 20%.

С братом отношения испортились, после того как наша сотня наехала на коммерса, которого он крышевал.
Потом началась АТО и у меня срочно объявились дела в родном селе Свинохирка в Тернопольской области.
Нужно было провести там мусорные люстрации и поставить памятник Героям Небесной сотни.

В Свинохирке было не так весело и интересно как во времена Майдана в Киеве, но зато был знакомый военком.

Если всех свидомых патриотов призовут на фронт и истребят в котлах, кто будет защищать в Украине достижения Майдана?
Просто отдадим Украину Орде?
Поэтому я вынужден скрепя зубами наблюдать, как гибнут побратимы в Донецком аэропорту, а другим глазом наблюдал и вовремя докладывал в СБУ о местной вате и бытовых сепарах.

После получения безвиза съездить в Венскую оперу и попить кофе в Братиславе не удалось – нема грошей.
Никогда украинцы не жили так плохо, как при Путлере.
Несколько селянам удалось уехать в Польшу в хозяйство одного богатого пана, но все завидовали Богдане Заболоцкой – она устроилась проституткой в Будапеште.
Благодаря заслугам перед Майданом меня выбрали головой села.
Правда пришлось с побратимами сжечь дома других кандидатов.


В это время я услышал про майнинг биткоинов,
начал читать твитер про блокчейны и решил серьезно заняться этим стартапом.

Решил соответствовать образу успешного биткойнмайнера,
поэтому купил вейп, гироскутер, начал пить клубничный смузи, а сельскую цирюльню переименовали в барбершоп.

В заброшенном подвале с побратимами устроили лофт, огородили винтажной занавеской хакерспейс и в этой ламповой атмосфере устроили коворкинг.
Но на вторых целеронах майнинг биткоина шел очень туго, поэтому на меня напала легкая депрессия.

Рука Кремля дотянулась и до нашей Свинохирки.
Краем уха я слышал, что вышел секретный указ Путлера блокировать транзакции криптовалют, которые майнятся украинскими патриотами.





Ситуацию спасли заезжие цыгане.
Им очень понравилась Свинохаривка, и они предложили мне сразу полтора биткоина за село.

Я яростно ответил, что Украиной не торгую и попросил пять биткоинов.

В итоге сошлись на трех.

Моими козырями было то, что в селе помимо гусей, свиней, галичан, коз и петухов было еще три портрета Бандеры и один памятник Героям Небесной сотни.

Получив от цыган на руки три биткойна, я решил вернуться в Киев,
благо набор в АТО уже был закончен.
Один биткойн я хотел прокутить, половину биткойна вложить во фьючерсы Форекса, а полтора биткойна использовать как вступительный взнос в команду киборгов Паши Шехтмана.

Приехал в Киев и выяснил, что все биткойны были фальшивые и сделаны из некачественной меди.
Пан Шехтман рассказал, что биткойны бывают либо золотые, либо распечатанные на листах формата А4.

Что было делать?
Возвращаться обратно я не мог, так как все документы на село были уже у цыганского барона Ратмира, который держал всю Тернопольскую область.

Но киборги решили помочь мне, как герою Майдана, и забили стрелку с цыганами на заброшенном бетономешальном заводе в Борисполе.
Переговоры шли долго и упорные, но в итоге Ратмир согласился обменять свои фальшивые биткойны на пакет акций индийских МММ, которые развернул там предприниматель Сиргий Мавроди.
Рекламу Мавроди я помнил еще давно по телевизору, поэтому тут врядли был обмен.

В итоге я получил шестьдесят процентов от этого пакета акций, а сорок забрали себя Шехтман с Удавом за разруливание стрелки.

И сейчас я кручу педали на генераторе у киборгов на биткойн-ферме и занимаюсь майнингом блокчейна, чтобы собрать на авиабилеты до Индии.

Киборг Жульен советует не сильно торопиться, потому что цена индийских МММ растет с каждым днем.
И когда я туда приеду, буду уже мультиплатиновым миллионером.

Так Майдан сделал из меня человека, а не раба.
СУГС!”